Будучи главным национальным парком страны, Этоша ежегодно привлекает на север Намибии сотни тысяч туристов. Почему они едут сюда, а не в другие парки Африки? В сухой сезон здесь можно найти одно из самых легких — прямо-таки «животнотворящих» — сафари на континенте. Концентрации разнообразной живности настолько поражают, что порою кажется, Этоша набит ей… ну точно зоопарк! В дождливые же месяцы, когда животные рассеиваются по огромной территории и машин с людьми становится совсем мало, Этоша трансформируется в тот удивительный мир, где, разъезжая в своем убежище-на-колесах, все еще удается почувствовать себя робким пришельцем. Хемингуэем без ружья в землях диких и нередко опасных созданий.
Этоша и его особенности: солончак и водопои
У национального парка «Этоша» есть две определяющие черты. Первая — это гигантский одноименный солончак, крупнейший в Африке. Он занимает около пятой части всего нацпарка: бледно-салатовое пятно площадью 4730 кв. км легко увидеть даже из космоса! Считается, что миллионы лет назад здешнее внутреннее озеро питали две реки (предположительно Cunene и Cubango), текущие с севера и с востока. Из-за тектонических движений земной коры реки изменили свое русло, и от озера, лишенного подпитки, под палящим солнцем со временем остался лишь солевой осадок.
Наблюдая Этошу в сухой сезон, легко понять, почему коренные народы называли его «Великим белым местом», «Землей сухой воды» и «Местом миражей». Горизонт заливает мерцающая, словно бы бесконечная, белая полоса, а над ней невесомым маслянистым бульоном стелется слой дрожащего от зноя воздуха. Мало какая жизнь способна выдерживать такие условия. В «голое место»* сбегают разве что страусы — хоть чуть-чуть побыть вдалеке от хищников.
Но вот наступает непродолжительный сезон дождей, и в те исключительные годы, когда выпадает особенно много осадков, где-то в январе-феврале поверхность солончака принимает вид огромного зеркала. Тогда Этошу накрывает бело-розовым шумным и непрестанно шевелящимся ковром — сюда слетаются бесчисленные фламинго, чайки и пеликаны. Впрочем, глубина вновь образовавшегося озера почти никогда не превышает одного метра, и вода в нем по-прежнему не годится для питья. А что остальной парк? До неузнаваемости меняется не только облик солончака, но и его окрестности: ранее обесцвеченные солнцем, внезапно они вбирают в себя яркий зеленый.
* Название солончака (и, соответственно, парка) происходит от слова “Etosha” (англ. bare place) на ндонга. Ндонга — это один из диалектов языка ошивамбо, самого распространенного языка в Намибии.
«Так где же, — можете спросить вы, — искать всех животных?» И это вторая особенность национального парка «Этоша»: в сухой сезон животных здесь и не надо искать. Вокруг солончака, в основном по южному его краю, разбросано множество водоемов. Остается только припарковать машину, заглушить мотор и ждать: восхитительное «кино» само себя вам покажет. И будет пить и жевать, да так, что не снилось ни одному кинотеатру!
Животные в парке «Этоша»
На обширной территории национального парка — а это порядка 22 тысяч кв. км! — обитает 114 видов млекопитающих и 340 видов птиц. Раз уж вы решили забраться столь далеко, маловероятно, что ваша первоочередная намибийская цель — это бердвотчинг, поэтому перехожу к главному. Да, здесь есть шанс увидеть почти всех представителей «большой африканской пятерки»: по просторам Этоши бродят носороги*, слоны, львы, леопарды — нет одних только африканских буйволов. В былые времена животные «большой пятерки» считались самой трудной, опасной и потому наиболее желанной добычей у профессиональных охотников. Примерно по тем же причинам, плюс ввиду их редкости, сейчас за животными охотятся вооруженные камерами туристы.
Гораздо легче (почти гарантированно!) увидеть в Этоше зебр, жирафов, страусов, голубых гну, ориксов и спрингбоков. Водятся и многие другие виды антилоп: канны, каамы, дикдики, куду, редкая ангольская импала… А также: шакалы, гиены, дикие лошади, бородавочники, мангусты, большеухие лисицы, медоеды. Разных орлов, ястребов, грифов и прочих пернатых перечислить тем более не смогу, но отдельно выделю хотя бы африканскую большую дрофу.
* В нацпарке обитают как белые, так и более редкие — находящиеся на грани исчезновения — черные носороги.
Мой день в Этоше: нос дикдика, глаз импалы, саблероги и зеброзубы
В этой поездке вы не увидите привычных для сафари соломенно-желтых пейзажей — мы посещаем Этошу в сезон дождей. Мягко сказать, не лучшее время для успешного гейм-драйва по нацпарку. И тем не менее посмотрим, что из этого выйдет. Отсчет Big Five пошел! Ноль? Четыре из пяти? Посередине? Делаем ставки на удачу!
Из Цумеба мы выехали в 6:45 утра, и я сидела на переднем сидении сонная и весьма раздосадованная. Дин, наш гид в кожаной ковбойской шляпе и с бесконечной улыбкой, уже какое-то время вливал в себя содержимое энергетической банки и озадаченно поглядывал на меня каждый раз, когда я упускала соль очередной его шутки. Ну не спрашивать ведь сейчас, почему его шляпа, загар, морщины, плейлист и татуировка с драконом в сумме выглядят в тысячу раз круче, чем тачка? (Через одно фото выше познакомьтесь с нашим средством передвижения… Нет, не слева. Справа.) Да, вот так: первые полчаса меня крайне возмущает тот факт, что машина для сафари может выглядеть настолько… обычно. Полный ноль по шкале «сафарийности».
— …пыли наглотаются [без окон]. Да и жара. А когда сухой сезон — белые возвращаются.
Вот же..! Это что, у меня на лице и это написано? Почти утешает…
— А мы вообще увидим кого-нибудь?
— Из «Биг Файв»? Кого-то точно увидим. А там уж как повезет. Знаете, что самое лучшее в сафари? Никогда не знаешь, что случится за следующим поворотом. Сколько лет туристов вожу, а поездку, бывает, жду сильнее, чем они сами. Даже если впервые едут, как вы. Нет у них еще этого чувства, этого азарта: «А сейчас что? А сейчас? Ага-а!»
И тут я наконец вспоминаю, что действительно еду на сафари. Первый раз в жизни, верно. Ко второй Намибии вот и камерой удалось вооружиться — подготовилась.
— …Так что да, ребят, лев по соседству — это опасно. И все же от жены — когда она злится — я стараюсь держаться гораздо дальше, о-о-о да! — ребячливо хмыкает Дин, и меня вдруг веселит даже эта его, до истертости старая, шутка.
«Ну что ж, не сафари-кар, явно. Зато нас всего только трое! Будем останавливаться у ворот, попрошу пересесть на второй ряд. И как раньше не подумала? Тогда смогу стрелять фотоаппаратом сразу в обе стороны — только успевай перепрыгивать от одного окна к другому. Кстати, надо бы и объектив поставить», — довольно размышляю я про себя — и-и-и замечаю слева от машины жирафа.
— Там жира-а-аф! За деревьями. Ходит. А мы еще даже не в парке!
Началось. Как там было, азарт? Ха! Да у меня сердце отстукивает что-то посильнее — дух приключений.
Дорогу молнией перебегает мангуст, и я, любитель самосочиненных примет, расцениваю это как самый добрый знак: нас ждет славная сафари-фотоохота!
Минуем восточные ворота фон Линдеквиста (Von Lindequist Gate). Хорошо, что камера на этот раз при мне — только-только успела достать! — почти сразу за воротами мы видим, как машине впереди «дорогу перебегает» маленькое стадо слонов. Переполняясь живительным восторгом, я делаю свой первый сафарийный кадр. Дин бормочет и раздраженно машет рукой: «Ну а мотор заглушить? Э-ээх!..» — Или что-то вроде того. Слышу плохо, в голове стучит. Слоны. Слоны! Меньше, чем в 10 метрах! Да в той машине, если там новички, наверняка тоже все оглохли и немножко рехнулись.
Слоны исчезают в кустах, и Дин рассказывает, что эти умилительные гиганты доставляют нацпарку немало хлопот. Время от времени они прорываются наружу — и тогда приходится их отлавливать и чинить ограду. Ограждение, несомненно, под током, но и слоны не так просты. Собираются небольшим стадом и идут ронять столбы! Первым на штурм столба отправляют какого-нибудь еще не закаленного юнца — видимо, набраться толстокожести…
За слонами вскорости последовали жирафы.
Забегая вперед, скажу, что мы все ожидали увидеть не раз и не два зебр и различных антилоп, но по количеству встреч с жирафами день сумел преподнести сюрприз даже умудренному сафари-опытом Дину. А вот мы жирафов ничем не удивили. (Хотя и любопытно было бы узнать их мнение, включи им Дин что-нибудь африканерское, скажем, трек Karen Zoid, южно-африканской королевы рока.)
Камеру с шеи я больше не снимаю.
Парни уже давно зажевали свой завтрак, а мне по-прежнему страшно отвлечься и пропустить какой-нибудь неожиданный поворот. В конце концов решаюсь: подтягиваю контейнер к себе и рядом же кладу открытую пачку влажных салфеток. Так, с сосиской в одной руке и фотоаппаратом в другой, подпрыгивая на ямах, заполненных за ночь дождем, щурясь на солнце и «тучу» зебр на горизонте, вдыхая густой, чуть приправленный пылью запах Африки, — я растекаюсь в улыбке. Ради таких моментов и стоит писать. И рассказы. И жизнь.
Сворачиваем на Dik-Dik Drive и переходим на шепот. В буше яркими круглыми камушками светятся глаза дикдиков — крошечных пугливых антилопок с забавными невероятно причудливыми носами.
О, я ведь еще не рассказала о своем невероятном открытии! Дикие животные — это не растения, не здания, не море, горы и даже не котики. Просто симпатичненько стоять или лежать они не хотят. Мало того, их совершенно не трогает (вот, спрашивается, с чего бы?), получится у меня приличный кадр или нет. Бессердечные. Невоспитанные. Вертлявые создания. Смеются надо мной!
«Скарабейчики» — и как только Дин их под колесами разглядел и не раздавил! — безразлично катят шарики по своим делам.
И серый бананоед, ни капли не смущаясь неизвестно откуда взявшегося русскоязычного названия (фруктами питается, но отнюдь не бананами!), невозмутимо окидывает взглядом окрестности.
Пора нам наведаться в форт Намутони — все-таки заплатить за билеты и со стен крепости тоже слегка просканировать местность. Око камеры и здесь, почти сразу за ограждением, обнаруживает «зеброполосу».
Разобравшись с бумагами, выезжаем с территории форта и углубляемся в парк. Сколько же нужно тут колесить, чтобы увидеть всего Этошу? Гравий, гравий, бесконечные зеленые поля и буш… Впереди у обочины тихо стоят два, похожих на наш, минивэна. Похоже, засекли что-то хищное. И точно: метрах в ста от нас в тени кустарника нежится пара львов.
Минуты три мы наслаждаемся ленивыми беззаботными гривами, а затем нам ничего не остается, как удалиться. Не царское это дело — держать голову во время отдыха — к такому заключению приходят львы и плоско-плоско растягиваются на траве.
Между тем нас поджидает новое чудо. Ангольская импала. Эндемик севера Намибии и юга Анголы. Просто загляните в глаза этого малыша — и попробуйте сказать, что ваше сердце не утонуло и остается целиком с вами!
Впереди важничает дрофа кори — самая тяжелая птичка на Земле, способная поднять себя в воздух (15–17 кг, между прочим!). Разгуливает с таким апломбом, будто бы и сама знает о рекорде. Так и быть, не станем смущать невежду и рассказывать о том, как забавно ее маленькая головушка ходит взад-вперед на толстенькой шее…
Страусы. Очень удобно — в том числе для повествования — они расположились вблизи дороги. Весьма любезно с их стороны создать этот естественный переход от крупнейших летающих к вообще самым большим пернатым.
Пантеровой черепахой (Stigmochelys pardalis), переплывающей лужу, делиться не буду. Во-первых, от нее и видны-то глаза да ноздри. А во-вторых, признаться, я отвлеклась. Размышляю о том, как же это правильно, когда гиды не скукоживают нацпарки до крупных млекопитающих и способны увидеть, опознать и рассказать даже о таких важных крохах. К слову о последних, мы застыли недалеко от дерева, на котором примостилась золотистая щурка (уж она-то вам может быть знакома по дому!). Ждем, когда птичка раскроет восхитительные крылья и покажет спрятанное под ними «золото».
Чуть дальше у нас пасется оживший герб Намибии — ориксы. Их смертоносные… совершенные… шпагообразные рога сложно перестать воспевать и вообще с чем-то спутать.
На фоне мерцающих безжизненных полос солончака виднеется новая головокружительная опасность — белый носорог.
Грустно видеть его одиночество. Больно смотреть на спиленные рога. Без них он совсем как новорожденная носороженька: стал больше, но снова беспомощный. С ковидных времен на фоне безработицы и всеобщего обнищания Намибию захлестывает волна браконьерства. Чтобы уберечь носорогов от увечий (зачастую смертельных!), в правительстве все чаще идут на крайние меры. Лучше печальный «нособезрог», чем… ничего.
Знаете, мы столько катаемся и видели уже, кажется, миллионы спрингбоков, но ни одного — в полете. И вот снова — прелестный, но задумчивый самец. Наотрез отказывается скакать-летать и изображать космонавтов на Луне.
Возможно, дело в том, что и хищники — кстати, все те же львы, просто под соседним кустом — находятся в антискачущем состоянии.
Зебра подозрительно поглядывает из кустов…
…Ну а в целом, к обеду повсюду наблюдается сонное царство. Слабо шелестит ветер. Из кустистой земли повсюду дыбятся бледные конусы термитников.
По земле, что для него не имеет начала и края, сегодня и завтра, вечно бредет одинокий жираф.
Мы же держим путь к ближайшему водопою. Ранее в течение дня мы приостанавливались у нескольких мелких и неизменно наблюдали тоскливую картинку: полное отсутствие каких-либо заметных глазу животных. Летом, когда по ночам сверкают молнии и дожди могут лить до самого утра, воду в Этоше можно найти повсюду. Уже незачем условным жирафу и слону тереться боками у общей «лужи».
По пути Дин задерживается, чтобы показать, как выглядят вблизи листья мопане. Википедия сравнивает их с бабочками, наш поэтичный гид говорит — «крылья ангела». Так или иначе, Этоша почти весь шелестит этими крыльями: лесной массив национального парка — это деревья мопане.
У более крупных водоемов нам везет больше, и среди множества зебр и спрингбоков я замечаю новые лица рыльца — очаровательное семейство бородавочников.
Улыбчивые «Пумба и Ко» отбрасывают меня далеко на годы назад, и при виде голубой антилопы гну я мгновенно вспоминаю одно из своих ужаснейших детских разочарований. Голубой гну, это изящное волшебное создание из мира феечек, золотых антилоп и русалок (голубо-о-ой..!) в реальности оборачивается страшным гадким черным чудищем.
Папу Симбы — Муфасу — я вам, гну, ни за что не прощу, так и знайте. Вот, берите пример с ангольской импалы: как подобает выглядеть доброй, порядочной, пусть и не голубой, антилопе.
Наше однодневное сафари подходит к концу. И за поворотом нас встречает прощальный подарок Этоши — несколько великолепных самцов большого куду. Долго, вдумчиво и неотрывно они поглощают все зеленое вокруг… Неожиданно один из куду поднимает гордую голову — и я силюсь уместить в кадр огромные витки его восхитительно закрученных рогов.
Как хорошо, что этот упрямый, брыкливый, свободный мир все еще существует.
Что важно знать перед посещением
Как устроен парк
Этоша окружен забором. Внутрь ведут четверо ворот:
- На востоке: Von Lindequist Gate (или Namutoni Gate). Ближайший город к ним — Цумеб, в 102 км.
- На юге: Anderson Gate (или Andersson Gate, еще одно название — Okaukuejo Gate). Ближайший город — Оучо, в 114 км.
- На северо-востоке: King Nehale Gate (или King Nehale Lya Mpingana Gate). Ближайший город — Ондангва, в 106 км.
- На юго-западе: Galton Gate. Ближайшая деревня — Каманьяб, в 59 км.
Чаще всего посетители используют ворота Von Lindequist Gate и Anderson Gate.
Внутри парка проложены грунтовые дороги, ограничение скорости — 60 км/ч. После дождя некоторые лужи реально преодолеть только на полноприводной машине.
Внутри Этоши находятся лоджи — отели на природе. В Намибии их называют словами camp и resort. Например, рядом с воротами фон Линдеквиста расположен Namutoni Camp, а поблизости от ворот Андерсона — Okaukuejo Camp. На территории лоджей, помимо жилья, есть кафе с туалетом, магазинчики (сувениры и еда), заправки — всем этим могут пользоваться не только постояльцы. Туалеты также есть у ворот в парк.
Все важные объекты собрала на карте в конце статьи.
Билеты и часы работы
Нацпарк «Этоша» открыт с рассвета до заката. После заката ездить по нему и покидать территорию лоджей запрещено. Выходить из автомобиля во время сафари (днем) тоже нельзя.
Въезд для иностранца стоит 150 NAD. Еще 50 NAD платят за машину. Пермит (разрешение на въезд) выдают у ворот, а оплатить его нужно в ближайшем офисе. Например, получаете пермит у ворот фон Линдеквиста и оплачиваете в Namutoni Camp.
Как добраться и организовать сафари
Если нет своей машины, есть два способа организовать сафари.
Первый способ: из Виндхука, столицы Намибии, доехать на комфортабельном автобусе Intercape до Цумеба (6 часов, 400–500 NAD), там поселиться в Villa Africa Guesthouse & Tsumeb Backpackers. Владельцу отеля принадлежит компания Tsumeb Backpackers & Safaris — он возит туристов в Этошу. Сафари на двоих будет стоить 4700 NAD: в 07:00 выезжаете из Цумеба, в 08:00 оказываетесь в парке и исследуете его примерно до 15:00 с коротким перерывом на кофе в Namutoni Camp. Перекус можно взять с собой — например, купить напитки и снэки в супермаркете на выезде из Цумеба. Обратно возвращаетесь в 16:00.
Второй способ: из Виндхука на шаттле Go2 Tourism Shuttle (go2.na, принадлежит компании Gondwana Collection) добраться до Etosha Safari Camp — это лодж Gondwana Collection неподалеку от Anderson Gate. Поездка в одну сторону обойдется в 790 NAD. Жилье там стоит около 4000 NAD за ночь на двоих. Через лодж можно организовать экскурсии в парк (групповой гейм-драйв в сафари-каре): на 5-6 часов — 1250 NAD с человека (без учета пермита), на 8-9 часов — 1650 NAD, пешая прогулка на 1-2 часа (утром или вечером) — 425 NAD.
Когда ехать
Май — октябрь — лучшее время для посещения Этоши. Это зимние месяцы: не так жарко, растительность более редкая, сухо, животных хорошо видно, а еще они кучкуются у водопоев. В то же время зима — высокий сезон и для Этоши, и для Намибии в целом: в нацпарке много туристов.
В декабре — марте животные рассеиваются по зеленеющему парку. В Намибии на это время выпадает сезон дождей (январь-февраль): звери не собираются у водопоев, плюс их в принципе сложнее обнаружить в густой растительности. Зато в ноябре — апреле в Этошу прилетает множество перелетных птиц, привлеченных заполненными до краев водоемами.
Главное на карте
На сайте нацпарка можно скачать подробные карты (etoshanationalpark.org/map/) — и при желании распечатать. У лоджа Okaukuejo Resort есть веб-камера, направленная прямо на водопой Okaukuejo: можно полюбопытствовать — чтобы знать, чего приблизительно ожидать.
А на своей карте я отметила ворота в парк, упомянутые лоджи и города по соседству.
